Соточка стала меня преследовать. Вернее, невозможность достигнуть этой соточки. Казалось бы, расстояния у нас огромные, там тысячи накручивать можно, а не какие-то сотни. А попробуй проедь – дорог-то нету.
Тем не менее, регулярные разведки дали свои плоды. Я нашел несколько маршрутов, которые обеспечивали мне относительно прямой путь в самый центр района. Так, чтобы не объезжать десятки километров по шоссе. И сегодня я, наконец, выехал на свою первую соточку!
Сначала я долго высчитывал маршрут. Не хотелось докатывать по лесу недостающие километры, как в прошлый раз. Кроме того, было важно увязать свои прошлые разъезды в одно целое – стало опять сыро, и я далеко не был уверен, что у меня получится еще как следует прокатиться в этом сезоне.
Поэтому с маршрутом возился долго. По бетонке вдоль полигона я планировал попасть на шоссе у Аверкиево. Далее я собрался описать огромную восьмерку, которая проходит на севере по шоссе на Павловский Посад, а в средней своей части (по которой придется проехать дважды) объединяется с моими прошлыми не столь глобальными заездами. Расстояние удалось посчитать так, что без каких-либо дальнейших выкрутасов получалось ровно сто километров и еще полкилометра в качестве запаса.
Ночи стали довольно прохладные. По-хорошему, в самый раз было нацепить мою московскую велоодежду и добавлять слои по мере необходимости. Но я ее с собой на дачу не взял (взял лишь термобелье, да подшлемник), поэтому пришлось импровизировать из того, что было. Пары шерстяных рубашек и флисового жилета оказалось достаточно на самый холод. Поверх двух слоев термобелья. Они в меру не продувались, и, вместе с тем, я не потел, как в специальной велокуртке.
На ноги нацепил свои берцы, правда, с тремя термоносками, взял пару бутербродов, гидратор на полтора литра и с тем отчалил.
Днем было относительно тепло, и до самой темноты мне хватало термофутболки и расстегнутой, с закатанными рукавами, рубашки. Погода стояла пасмурная, несколько дней назад здорово прокапало, но асфальт успел высохнуть. Асфальт, правда, меня не беспокоил. Если постоянно не льет, он быстро сохнет. А вот что я увижу на бетонке, пока она не достигла въезда на полигон, я не знал. Боялся, что ничего хорошего.
Осень все больше вступала в свои права. Хоть еще и не все пожелтело, зеленое смотрелось совсем не по-летнему. Проехав нашу платформу, на футбольной площадке увидел мирно пасшуюся говядину – корову и быка:
По ушам вдруг резко хлестнула медь сверкающих на солнце труб, послышались топот и крики с трибун… Поравнявшись с быком, я грозно прокричал ему – «Торо! Торо!!» Не найдя на бедре шпаги, я сперва расстроился, но потом увидел в траве хорошую арматурину, с которой смог бы на худой конец сойти за велопикадора! Сбоку с хихиканьем шарахнулись какие-то девки с собачонкой.
Увы, бык оказался не боевой, а… говяжий, кормовой. Он даже глаз не поднял – так и продолжал жевать свою травку. Я только начал предвкушать возможное развитие событий:
– Ой, Никифоровна! Тут твоего Самсончика какой-то заезжий насмерть арматуриной разлохматил! Важный такой, с бородой, испанец, наверное! Где? Да около сгоревшего магазина копытишки раскинул, сердешный! Беги скорее, пока пёсики в клочья не раздербанили!
Можно было еще попробовать по-американски завалить быка мощным хуком. Увы, я не был уверен, что ему уже исполнилось шестьдесят, и не хотел рисковать.
Вот, точно помню, в детстве даже кормовые быки представляли серьезную опасность. Такой мог и погнаться, или просто подойти и боднуть ради прикола. Отец однажды рассказывал. Пошел с утречка пораньше на карьер порыбачить. Тогда там можно было прилично карася натаскать, если угадать с клевом. А у карьера бычок пасется, молодой. Отец его осторожно обошел, вышел на мостки и давай себе ловить. Бычок же незаметно подобрался к мостку и с разбега отправил отца в полет:) Хорошо, обошлось без последствий, искупался только.
Нам, мелкоте, не раз и не два разъясняли, что мимо быков лучше на великах не гонять. Могут и напасть. За моим тогдашним корешем один даже кинулся, но пастух удержал.
Как-то увидели небольшое стадо недалеко от ворот – почти напротив хоздвора. Штук шесть коров и здоровенный черный бычара. Он стоял задом к дороге, метрах в пяти или семи. Мы с друганом (лет по семь-восемь нам тогда было) осторожно подъехали по дороге и встали прямо сзади быка. Бык, конечно, выглядел крайне серьезно, но был привязан к крепкому колу, вбитому в землю. Все смотрелось очень мирно – и коровы, и бабулька на складном стульчике. С неба светило солнышко, проплывали большие белые облака – сплошная пастораль.
Мы рассматривали быка. Его мощь, а также и то, что свисало у быка промеж ног. Бык нас не замечал. Мы стояли неподвижно, одеты были неброско и переговаривались шепотом. Я уже не могу восстановить нить нашего разговора, предложения, идеи, логические выкладки. Закончилось все тем, что мой приятель достал рогатку (у него была преотличнейшая рогатка с каким-то суперэластичным жгутом – предмет моей тогдашней жгучей зависти) и здоровенную ржавую гайку – М14 или даже М16.
Затем приятель натянул рогатку на всю длину рук, как следует прицелился (мы вообще тогда просто снайперски стреляли из рогаток) и засадил быку гайку аккурат в предмет нашего интереса. Раздался такой противный «шмяк», после чего бык припал на передние колени, задними ногами выбросив два мощных фонтана земли, частично попавших нам в физиономии. Он заревел так, что мы затряслись, как два осиновых листа, а бабулька-пастушка, верно, вообще обгадилась.
Я впал в ступор, но приятель сразу среагировал, рванув меня за рукав и вскочив на велик. Мы изо всех сил втопили по дороге к воротам. Нам очень повезло, что бык не сразу сообразил, кто учинил с ним такое непотребство. Когда мы попали в поле его зрения, то успели проехать добрую треть расстояния до ворот и получили приличную фору. Не знаю, сознательно ли он нацелился на нас или просто отреагировал на движение, но, вторично взревев, бычара рванулся с места, заворачивая к дороге.
Тут нам еще раз повезло – колышек выдержал рывок. Бык полетел на бок, но сразу же вскочил и рванул уже со всей дури. Колышек выдрало как спичку из коровьей лепешки. Бабулька, к слову, присутствовала на поле не только для декорации, как сперва казалось. Она ухитрилась поймать пролетающую веревку с колышком и словно тигра в нее закогтилась. Вскочив на ноги с отборнейшим матом, она попыталась остановить сбесившуюся говядину. Но куда там!
Бычара был довольно крупный – заметно выделялся размерами среди коров. Возможно, местный производитель, которого мы оскорбили в лучших чувствах, повредив к тому же инструмент воспроизводства. Бабуля быка не удержала – он, совершенно не заметив ее потуг, поволок ее на веревке, даже не сбавив скорости. Бабка, как огромная сосиска, еще какое-то время колбасилась по кочкам, но потом не удержалась и отвалилась.
Мы, собственно, даже обосраться не успели, так как оказались за воротами еще до того, как бык вырулил на дорогу. Ворота у нас были монументальными. Забор из двойной толстой сетки на столбах имел высоту метра в три. По верху шла колючка. А ворота возвышались над забором примерно еще на столько же.
Не знаю, за каким лешим понадобились столь огромные ворота – они больше подошли бы какому-нибудь железнодорожному депо. Ажурные створки, кованые из толстенных полос железа. Каждая створка крепилась к огромной трубе. По четыре петли на створку, может больше, не помню уже. Машины тогда ездили редко, по выходным обычно – ворота никогда не открывались нараспашку. Мы когда выехали на великах, приоткрыли небольшую щель – так она и стояла, ждала нас.
Занырнув внутрь, мы закрыли ворота, наложили засов и даже продели в него дужку замка. После чего отошли метра на три и, посчитав себя в танке, стали наблюдать за развитием событий. События не заставили себя ждать. Думаю, бык мог запросто прорвать сетку, как лист картона. Но сетка не просматривалась – на ней рос дикий виноград и вьюн, снаружи были насажены кусты, а по внутренней стороне шел частый ряд тополей.
Бык подбежал по дороге к воротам. Ворота тогда стояли со стороны железки, надо было объехать сетку по дороге и завернуть назад. Так что у него не было особого пространства для разбега. Тем не менее, озверевшая скотина вмазалась в ворота так, что они лязгнули, как тяжелые вагоны при сцепке. Нам даже показалось, что ворота не выдержат и рухнут. Но ворота выдержали. И, кстати, мы очень хорошо поступили, просунув в петли дужку замка – от такого удара засов мог, пожалуй, и соскочить.
Мы стояли, как зачарованные, побросав велики, и ждали, что будет дальше. Тут еще из ближайшего дома выбежал какой-то сгорбленный старичок, замахал руками, что-то начал кричать. Бык тем временем отскочил назад и взял разбег. Метров шесть до перелеска у него было, но не больше. На этот раз он впаялся своей дурьей башкой повыше. Ворота по низу были заварены сильнее, наверное, так ему нас было лучше видно.
Но на этом все и кончилось. Ворота опять содрогнулись с громким лязгом, однако бык потерял равновесие и полетел на спину, всеми четырьмя копытищами кверху. Этого с него хватило, и он убежал в сторону поля. А мы так и стояли, раззявив рты и трясясь от страха. С неделю, наверное, боялись сунуться за ворота, а потом сперва ходили на хоздвор и смотрели – не пасется ли кто в поле.
Такая вот была говядина при советской власти.
Я тем временем ехал дальше:
Тут асфальт упирается в запертые ворота, приходится сворачивать направо на тропинку вдоль железки:
Парой километров восточнее, по дороге между СНТ. Даже солнце чуть проглянуло:
Еще через несколько километров. Подъезжаю к повороту на бетонку:
Дальше немного берегом пруда:
И лесной тропой:
Тропу здорово завалило листьями, и земля уже не просматривалась. Луж не было, но в наступающих сумерках ориентироваться лишь по просвету было тяжеловато.
Вот последний разведанный участок тропы, уже за высоковольткой и дорогой:
Тут ходили значительно меньше, и стежка под нападавшей листвой не различалась совершенно. Вдобавок, начало темнеть – на фотке здорово светлее, чем в реальности. Поленившись включить навигатор, я забыл про поворот и поехал себе прямо. Тем более, там целый лабиринт из тропок – куда не поглядишь, везде какой-то просвет.
В полной уверенности, что еду к бетонке, я даже начал удивляться – куда это подевались обе лужи? Их при всем желании не могло завалить листьями. Дивясь такому чуду, я вроде как узнал местность – последние десятки метров тропы перед бетонкой. Однако я все ехал и ехал, а дорога так и не показывалась.
Включил телефон. Оказывается, меня занесло совсем не в ту сторону – я почти выехал на первую просеку от огражденного забором СНТ, на которую безуспешно пытался попасть ранее. Это воодушевляло, особенно тот факт, что мне ни разу не пришлось слезть с велосипеда. Если там можно проехать, будет вообще замечательно, так как не придется прыгать по дороге с лужами.
Вот только проверять сейчас незнакомую тропу было поздно. Темнело прямо на глазах, засыпанный листьями лес очень сильно изменился. Я боялся, что если вляпаюсь в слякоть или завалы, вообще рискую не попасть на бетонку – в этих тропах даже с фарой не разберешься.
Поэтому я быстро вернулся к пропущенному повороту и в последних лучах сумерек проехал по известной дороге. Обе лужи были в наличии. Когда я добрался до бетонки, стемнело настолько, что пришлось включить фару.
Как я и боялся, бетонка меня совсем не порадовала. То, что она раскисла от дождей, было еще полбеды. Я уже рассказывал, что вокруг полигона устроили несколько вырубок. Все, что нарубили, вывозили по бетонке.
В принципе, дорогу еще не уделали окончательно, но и вырубок осталось прилично. Я смотрел на геопортале Подмосковья – там хорошо за лес взялись. Неизвестно, что останется от бетонки к весне. Блин, только нашел хоть какую-то дорогу, так и ее, похоже, убьют.
Любопытно, что вся эта лесохозяйственная деятельность заканчивалась аккурат до съезда на полигон. А с вырубок, расположенных дальше, лес увозили по просекам и грунтовым дорогам, не трогая бетонку. От полигона и до Аверкиево на дороге ни прутика не валяется.
Велик я, конечно, вывозил, но не особо сильно. В самых грязных местах вообще на руках нес. Так что цепь, тормоза, переключатели остались чистыми. Ботинки тоже ухитрился не промочить, хотя, добравшись таки до нормальной дороги, сбил с них немало грязи.
Навстречу опять ехал какой-то танк или трейлер. Я отдохнул у беседки, подождав, пока тот свернет к полигону, накинул вторую термофутболку и, наконец, отчалил.
В навигаторе побежали километры. Поселок Аверкиевского лесничества, Аверкиево, Бразуново… На перекрестке я свернул на восток, проехал Алферово. Затем выехал на шоссе, идущее из Павловского Посада в Давыдово и далее в Куровское. Довольно плотный трафик. Не Егорьевка, понятно, но постоянно кто-то обгоняет. Много фур. Зато свежая разметка и довольно широкая обочина – напрягает, конечно, но ехать вполне можно.
В Данилово свернул на юг и через Ново-Загарье, Крупино, Чисто-Перхурово, а так же целую кучу СНТ спустился к платформе Анциферово. Перебравшись на другую сторону железки, проехал через длинную деревню Яковлевская к станции Подосинки. По пути вспомнил, что надо бы хоть немножко пофоткать. Вот Яковлевская ночью:
Вернувшись по переезду на южную сторону железки, я поехал в сторону Давыдово. Следовало разобраться со свадебным рестораном. В прошлый раз я, оказывается, не доехал до него всего каких-то двести метров, свернув на дорожку с колдырями. Теща мне потом разъяснила, где он точно находится, я нашел ресторан на карте и ехал уже вполне целенаправленно.
Проезжая деревню Костино, я заметил, что уже ухитрился накрутить полтинник. В честь такого дела следовало заточить бутерброды. Я съехал на обочину и вдруг увидел странно знакомую отметину на асфальте:
Это же… Хищник, да?
А потом все внезапно заволокло удушающим смрадом. Думаете, это туман?
Как бы не так! Такое впечатление, что кто-то решил истопить печь (ну, или баню) резиновыми калошами. Или, в крайнем случае, мелко нарезанными автопокрышками. Дорогу затянуло омерзительным едким дымом, так что она не просматривалась и на сотню метров. Не знаю, кто там чего жег, надеюсь это не выброс с Michelin’а – тогда точно в округе начнут рождаться двухголовые дети.
До завода было километра четыре по прямой. Все же думаю, это кто-то местный нагадил. Потому что метров через двести все закончилось. С завода же накрыло бы до самого Давыдово. Проехав половину деревни, я уже дышал нормальным воздухом и даже сфоткал очень интересный забор:
Это бетонный монолит, напоминающий крепостной вал. Толщиной метра два с лишним. В него, как изюм в тесто, понатыкали булыжников. Все вместе смотрится довольно органично.
Прямо перед Давыдово расположен поселок Гора. В нем находится рынок кормов для животных с просто изумительным названием «Кормилец»:
Я еще в прошлый раз встал напротив и смеялся до слез. Потому как вспомнил вот этого вот дурня:
Надо, правда, заметить, что рынок предлагает корма для животных, которые действительно кормят своих хозяев, а не ввергают их в разорение, не прут сосиски и не орут по ночам хриплым мявом.
А вот, наконец, и свадебный ресторан. Представляю – кафе «Вершина»:
Не взирая на скромные размеры и невзрачный вид, с кухней и обслуживанием там полный порядок. Рекомендую. Мы с женой подумываем съездить туда как-нибудь летом и подкормиться.
Ресторанчик находится в центре Давыдово, прямо на развилке трех дорог – на Павловский Посад, на Куровское и к станции Подосинки. Мне надо было на шоссе к Посаду – замкнуть вторую половину восьмерки до Данилово. Опять побежали километры и населенные пункты. Барское, Запонорье (очень понравилось название!), Сумино, Андреево, Митино и Данилово.
На съезде в Ликино-Дулево за ограждением дороги виднелся памятник:
Ограждение было довольно высоким, и я не полез, будучи уверен, что дома прочту про памятник в Викимапии. Но увы, ни в Викимапии, ни на Яндексе я не нашел никаких упоминаний. Так и не узнал, что за памятник. Наверное, кто-то разбился в этом месте.
Чем позже становилось, тем сильнее сгущался туман:
Дорога была хорошо освещена, но местами я ехал словно в молоке. Собираясь сворачивать в Данилово, я вдруг увидел справа что-то смутно знакомое, из самого детства. Присмотрелся – Ленин!
Ильич указывал на другую сторону дороги, где в паре метров друг от друга располагались часовенка и мемориал погибшим в Великую Отечественную:
Наиболее грандиозный мемориал павшим в войне я увидел в деревне Ново-Загарье:
Туман продолжал сгущаться. Фонари с трудом пробивались сквозь белесую мглу:
Влага мельчайшими капельками конденсировалась на шлеме, одежде, стеклах очков. Доехав до станции Анциферово, я повернул к дому знакомой дорогой. На счетчике было почти семьдесят семь километров, так что соточка вроде как вырисовывалась.
Товарняк на станции Шевлягино:
Вожделенная соточка:
Расчет оказался верным, даже лишняя сотня метров набежала. Вот такой получился маршрут:
Считаю ли я это каким-то достижением? Скорее нет, чем да. Ну, разве число ровное получилось:) Конечно, по сравнению с прошлым годом, когда у меня заболела коленка на четырнадцатом километре пути, это огромное достижение:)
Но я не ставил никаких рекордов, не гнал – катался в свое удовольствие, смотрел по сторонам, изучал округу. Самая обычная велопрогулка. Я даже не вспотел. И мог бы в принципе проехать еще пару десятков километров. Больше – вряд ли. Но не от усталости, а из-за отбитой о седло задницы. Определенно буду покупать Brooks и подпружиненный штырь.